У культуры нет центра и периферии. Потому что она не подчиняется законам пространства и времени, но подчиняется законам духа, а дух веет где хочет. Потому что христианская культура живет в сфере единых ценностей и хранит эти ценности в любой точке пространства и во все времена, будь то центр Европы или затерянная в горах Кавказа маленькая Армения во враждебном исламском окружении.

Точка зрения

У христианской культуры нет окраин!

    Одна тысяча и еще семь сотен лет назад политическая и духовная элита армянского народа приняла Христа... И это факт хронологически зафиксированный, то есть исторический. А вот апокрифические легенды и изустное предание утверждают, что сам Иисус общался с царем армянского города Эдессы, Абгарем, другом апостолов. Не важно было ли это на самом деле. Важно, что историческая память народа и самоидентификация армянской культуры не мыслят себя вне христианства.

    Есть одно наблюдение, с которым трудно не согласиться, его высказывали многие историки и философы, нам достаточно сослаться на В. С. Соловьева и В. Я. Брюсова, хотя я лично помню эту мысль у Аветика Исаакяна: евреи народ Книги, народ Торы, не только потому что бывали времена, когда у народа, кроме нее, Библии, ничего не было: ни государства -- дома, ни земли -- родины, оспаривалось само право на существование среди других народов..., но еще и потому что вся еврейская культура и все национальное сознание и самосознание своим источником считали Тору. Есть даже радостный праздник у еврейства -- он так и называется праздник Торы. А. Исаакян высказал очень интересное и верное наблюдение, что армяне тоже народ Книги, они волею своей исторической и географической судьбы народ Нового Завета, народ Евангелия Иисуса Христа. Не потому, что они лучше или хуже других христианских народов, а потому что всегда, вплоть до наших дней, существовали во враждебном, а не просто языческом или мусульманском окружении и никогда, ни во время арабского, ни во время татарского, ни в тяжелейшие годы турецкого нашествия и ига, не отреклись от своей веры. Недаром главный памятник армянской мысли, армянскому слову, армянской живописи — это хранилища книг, по-армянски матенадараны, и самый большой из них, ереванский Матенадаран. Даже первым Президентом Армянской Республики после восстановления независимости в начале 90-х гг. ХХ в. стал Левон Тер-Петросян, ученый, возглавлявший ереванский Матенадаран.... Так из мглы семнадцати столетий просияла вера, воплотившаяся в слово и в буквы языка, что выразить уже может все: свободу, государственную независимость, так, сам армянский либерализм оказался преемствен не только от Локка, Гоббса, Смита, Монтескье, но и от Месропа Маштоца, Саака Партева, Грикора Лусаворича, ведь либерал Тер-Петросян , сначала член комитета «Карабах», позже, став Президентом, был вынужден историей и жизнью решать эту важнейшую армянскую карабахскую проблему, а до того всю жизнь он изучал и комментировал рукописи, летописи, жизнь, сжатую в буквы, слова, письменность...

    Сейчас часто, якобы бесстрастно, с глубоко скрытой целью самооправдания наши постисторические, постмодернистские, на самом деле постсоветские , интеллектуалы муссируют тему кризиса культуры. Имеется в виду, конечно, отечественная, русская, обгрызанная с двух сторон здоровенными зубами марксизма и корыстолюбия. И то, и другое исходит от самих интеллектуалов, как продукт их жизнедеятельности в постреволюционной России, и является основной причиной , источником и грибницей оного кризиса, ибо конформизм на почве неуемного долларолюбия несовместим ни со свободой мысли, ни с самим существованием культуры. Ну, а подобные интеллектуалы -- это только баланс, мешок с песком на ногах собственной нации...Я подумала об ученых монахах, о поэтах средневековой Армении, о плаче Шнорали, об историях Бюзанда и Ластивертци, когда ужасы нашествий, гибель национального государства, горе народа, -- ничто, сама смерть не могла уничтожить культуру, которую питали вера и язык...Националисты, любые, в том числе и армянские, всегда готовы сойтись с врагами культуры и собственного народа, они умеют понимать друг друга и ненавидеть свободу, совесть, достоинство... Патриоты, тоже любые, всегда противоположны националистам по целям, задачам, смыслу... Они за народ, за культуру, за свободу и достоинство. Старые банальные истины, из тех , которые давно свалили на помойку истории, вместе с самой историей, интеллектуалы... И это с их стороны опрометчиво, потому что национализм жив, только он склонен преобразоваться в религиозный фундаментализм, радикализм, а по сути в ту же старую жгучую нетерпимость и ксенофобию...И патриотизм жив, только он тоже готов защищать свои ценности -- терпимость, свободу, культуру... Как бы там ни говорили, справедливо в чем-то, что во Второй Мировой схлестнулись два фашизма, гитлеровский, расовый, и сталинский, социальный, но человечество выжило и сохранило право на гуманизм, благодаря тому, что сражался и победил антифашизм, совершенно реальная сила и идея культуры. Если бы гуманизм сгорел дотла в печах Освенцима, а фашизм был казнен по приговору Нюрнбергского Трибунала, если бы могли умереть национализм, космополитизм и все-все идеи, которые, борясь и сочетаясь попеременно, и составлют историю человечества, чтобы по этому поводу ни думали всяческие интеллектуалы всех времен, то мы бы оказались в новом мире на другой планете и перестали быть людьми... Потому что как рукописи не горят, так и идеи не умирают...

    И, когда мы говорим, крещению Армении 1700 лет, мы имеем в виду не только то, что верующие армяне исповедуют Христа, но и то, что может быть шире и больше, что составляет существо армянской культуры , всей культуры, как совокупного уникального и в то же время общеевропейского целого, от высочайших вершин духовного самопознания личности -- поэзии Нарекаци до семейных, социальных, человеческих отношений... Затертая в горах Кавказа, вытесненная из Малой Азии и Киликии, маленькая страна, у которой так часто в ее истории, не оставалось ничего, кроме христианской культуры, не только выжила, сохранив самобытность и язык, -- это понятно, но и осталась восточноевропейской по менталитету народа, а значит, странно и рано говорить о конце нашей цивилизации, которая вступила в третье тысячелетие по рождестве христове.

    Почему у христианской культуры нет окраин? Потому что их у культуры нет вообще, она скорей напоминает сферу, ауру, воздух, небо... и есть в ней нечто стержневое, общее всем национальным христианским цивилизациям, что делает невозможным разрыв внутренних связей, а в будущем и настоящем, в политическом смысле и выражении, невозможной и абсурдной (наконец-то!) идею войны внутри этой общности.

    Но что отличает ее от других человеческих культур, исламской, буддистской и т.д. Дело ведь не в том, что одна лучше, другая -- хуже, это не так. Дело в том, чем они отличны друг от друга, ибо общее -- природа человека -- у всех одна. Да, в средние века Ислам был терпимей европейского христианства, легендарный хрестоматийный скепсис Абу аль Маари и эпикурейство и возвышенный гедонизм Хаяма, и рациональный мистицизм суфиев правили духовный бал, но агрессивная юная фанатичная Европа оказалась способной к росту не только вовне, но и внутрь, вглубь самой себя, ибо динамика -- одно из коренных свойств христианского сознания. Европа дожила до религиозных войн и Кромвеля, до Данте и Нового времени, до секуляризации мысли от веры, до чего до сих пор не дошел Ислам. И, главное, наша этика пронизана идеями Нагорной проповеди, и поэтому ей, единственной из всех существующих, присуща идея личного Бога, самого Христа, и отсюда -- секуляризация личности ото всех мыслимых и немыслимых вещей, признание ее величайшей ценности. Всякому, кто минимально причастен к армянской культуре, известно : всеми этими идеями она жива, дышит, существует, наличествует.

Н. Гарниц